|
— Не сомневайся.
С лихорадочной поспешностью одевается Николай.
— Коля, прямо сейчас уйдешь? — испуганно говорит Нюша.
— Конечно.
— Как же так? И ты меня бросишь?
— Нужно, Нюшенька, ты ведь слышала.
— А говорил — любишь.
— Не понимаешь ты...
— Конечно, откуда мне. Я думала, когда человек любит... Коля, а можно с тобой пойти?
— Если сразу соберешься — идем.
Нюша начинает поспешно одеваться.
— Коля, а кто это приезжает?
— Ты же слышала, Ленин.
— Коля, а кто это Ленин?
Несмотря на спешку, Николай приостанавливается на миг и с изумлением смотрит на Нюшу. А она одевается как ни в чем не бывало; будто она задала самый обыкновенный, будничный вопрос.
— Ну и темнота же ты.
Спохватившись, Николай быстро заканчивает сборы.
— Подай пояс, Нюша. Ну, готова?
— Готова.
— Пошли.
Николай быстро идет к двери, но вдруг останавливается, хватает Нюшу в охапку, целует ее и, отодвинув несколько от себя, крепко держа за плечи, говорит:
— Запомни, глупая дура: Ленин — это самое дорогое, что есть у нас на свете. Запомни. Если нужно будет сто раз отдать за него жизнь — сто раз отдам. Запомни.
— Запомню, — немного испуганно отвечает Нюша, подняв к Николаю лицо.
И сразу же вступает музыка. Тревога этого весеннего утра, и звуки, его наполняющие, и надежды, им разбуженные, и неотвратимая поступь самой истории — все в этой музыке.
Мы видим, как из дома в дом, из улицы в улицу, из двора ео двор ходят люди, стучат в окна, стучат в двери, спускаются в подвалы и поднимаются по шатким, крутым лестницам на чердаки.
И одно за другим, одно за другим открываются окна на рабочей окраине. Все больше и больше движения.
Люди выходят на улицу, стучат в стену соседям, а сосед ударяет щеткой в потолок и вызывает следующего.
Бежит великая весть по Петрограду. По рабочим домам, по солдатским казармам.
— Ленин! Ленин едет!
И все время мы видим, как идет из дома в дом, от окна к окну Николай, и рядом с ним — Нюша. Теперь она уже не спросила бы, кто такой Ленин, — имя это летит из уст в уста, оно поднимает усталых рабочих, оно зажигает глаза людей.
Вот на полусонном еще лице старого рабочего вспыхнула радостная улыбка, он хватает Николая за плечи.
— Не может быть!
Он бросается в свою каморку и, на ходу накидывая пиджак, сотрясая каблуками сапог ветхую лесенку, бежит вниз, вслед за Николаем.
— На тебе — весь ваш переулок и бараки за старой церковью, — напоминает ему Николай.
— Не сомневайся, будет сделано...
Стучат, стучат, стучат руки — грубые, обветренные мужские руки, и руки женщин, и детские ручонки. Мы предлагаем купить чеки для отчетности в бухгалтерию.
|
