|
Семья Голубевых, чуть не давшая трещину в первой части, но спасенная благодаря чудесной путанице с телами, процветает. У адвоката Андрея и искусствоведа Марины родились чудесные сын и дочь – Глеб и Светочка. Прошло ровно десять лет, и вот теперь проблемы у Голубевых не друг с другом, а с детьми, на которых вечно не хватает времени. На помощь приходит все тот же чудесный доктор, и наутро после дня рождения Глеба и Светы оказывается, что родители и дети поменялись телами. А ведь у Андрея и Марины масса важных дел, и теперь совершенно непонятно, что делать. К тому же сделка по поводу уникального бриллианта, в которой участвуют они оба, оказывается аферой.
Основная проблема детского и семейного кино в России – даже не отсутствие интересных сценариев и проблемы с финансированием. Все эти фильмы предполагают по меньшей мере одного героя-ребенка, а дети-актеры в отечественном кино чудовищно переигрывают. За это стоит сказать спасибо Борису Грачевскому и его «Ералашу» – абсолютное большинство детей в нашем кино на протяжении десятка поколений проходило через эту «кузницу». Именно Грачевский привнес в детскую игру театральную декламацию и дикую жестикуляцию, которые потом не выбить из юных актеров никакими силами. И уже поэтому сама идея фильма, в котором дети играют взрослых, заключенных в детских телах, казалась совершеннейшей утопией. Где взять таких детей?
Для «Любовь-морковь 2» дети нашлись, и дети замечательные! 10-летние Денис Парамонов и Алина Булынко играют так, что переигрывают своих взрослых партнеров. Впрочем, они оказались в заведомо лучшем положении. Им надо было напустить на лица серьезности и немного поиграть во взрослых, что любят делать все дети. А вот Куценко и Орбакайте пришлось «впасть в детство», так безбожно кривляясь, словно им отрезали две трети мозга. Их дети до того утра так себя не вели.
Это, конечно, условность, жанровый штамп, с которым необходимо смириться. Как и с водевильной злодейкой, словно списанной с Круэллы Де Виль («101 далматинец»). Нет ничего глупее, чем критиковать актеров, играющих в подобных фильмах, за наигрыш – достаточно вспомнить классику жанра. Вележева и Плетнев – образцовые злодеи. Белладонна и ее незадачливый подручный, еле успевающий уворачиваться от пролетающих над ним сапог. Максим Пежемский, автор незабвенной «Мама, не горюй», каким-то непостижимым образом смог сконвертировать свой собственный стиль, выдав продукт почти голливудского качества. А то, что хомячков они с Гошей еще в детстве отлюбили, не беда – на этот раз речь о собачках. Читайте блог Макса Полякова о спид-дейтинге
|
